Юлия Михайлова – мастер-камнерез из Санкт-Петербурга. Её произведения можно встретить на выставках, в частных коллекциях, в собрании Государственного Эрмитажа.
Камнерезное дело ещё называют глиптикой, от греческого слова γλύφω, – «вырезаю». Этот вид искусства с давних времен идет рука об руку с ювелирным делом. Произведения каменной пластики делятся на три основных типа: выпуклые рельефы на маленьком камне в последующем используемом как украшение – камеи, контррельефы [углубления] – инталии и объемная (круглая) скульптура.
Фигурка (скульптура) барана, серебристый обсидиан. Работа Юлии Михайловой. Фото из личного архива
Камеи и инталии нередко обрамляются в серебро и золото. Каменные рельефные вставки мы встречаем в перстнях древних правителей, в серьгах и кулонах; часто они являются ключевой частью и более масштабных ювелирных композиций – шкатулок, кубков, венцов, драгоценных предметов культа. А трехмерная мелкая каменная пластика и вовсе свободно живет своей жизнью.
Камеи и инталии нередко обрамляются в серебро и золото. Каменные рельефные вставки мы встречаем в перстнях древних правителей, в серьгах и кулонах; часто они являются ключевой частью и более масштабных ювелирных композиций – шкатулок, кубков, венцов, драгоценных предметов культа. А трехмерная мелкая каменная пластика и вовсе свободно живет своей жизнью.
Фрагмент «Креста Лотаря»: камея с портретом императора Августа инкрустирована в золотой крест с драгоценными камнями. Сокровищница Аахенского собора, начало ХI века н. э. Фото: stone-grand.ru
Инталия на янтаре. Фото: stone-grand.ru
Мы попросили камнереза Юлию Михайлову рассказать о ее творческом пути и личном опыте в глиптике.
— Расскажите, как вы пришли к работе с камнем?
— В первую очередь, я всегда рисовала: художественная школа, художественное училище, затем — Санкт-Петербургская академия имени Штиглица (в годы моей учёбы она ещё носила имя В. И. Мухиной). Я выработала у себя очень конструктивную манеру рисунка. Затем на практике приобрела базовые компетенции ювелира, работая в действующих ювелирных мастерских. А уже следующим этапом стала каменная пластика.
— Расскажите, как вы пришли к работе с камнем?
— В первую очередь, я всегда рисовала: художественная школа, художественное училище, затем — Санкт-Петербургская академия имени Штиглица (в годы моей учёбы она ещё носила имя В. И. Мухиной). Я выработала у себя очень конструктивную манеру рисунка. Затем на практике приобрела базовые компетенции ювелира, работая в действующих ювелирных мастерских. А уже следующим этапом стала каменная пластика.
«Архангел Михаил». Дымчатый кварц. Работа Юлии Михайловой. Фото из личного архива
Перстень изнутри и снаружи: две стороны одной инталии из камня гелиотропа. Глиптика Юлии Михайловой. Ювелир Петр Будель. Фото из личного архива
— Чем обусловлен такой выбор? Почему камень? Вы любили геологию?
— Геология мне определенно нравилась и нравится. И есть ещё одна мотивация. Клады находят, цепочки, кольца и оклады из драгоценных металлов переплавляют, картины и книги нередко рассыпаются от ветхости или горят в исторических пожарах. Проигрывает в борьбе со временем и крупная скульптура: кто знает сейчас, как выглядела голова Ники Самофракийской?
А небольшое каменное украшение невозможно переплавить или сжечь. Разве что оно может расколоться или попасть в полосу прибоя, который обточит его как гальку. Но даже расколотое или обточенное водой произведение способно сохранить в своей форме сюжет, базовый намек на идею мастера. Из наследия тысячелетних цивилизаций наиболее сохранны произведения мелкой каменной пластики — печати, фигурки, рельефы. Камень — это своего рода выбор в пользу вечности.
— Чем обусловлен такой выбор? Почему камень? Вы любили геологию?
— Геология мне определенно нравилась и нравится. И есть ещё одна мотивация. Клады находят, цепочки, кольца и оклады из драгоценных металлов переплавляют, картины и книги нередко рассыпаются от ветхости или горят в исторических пожарах. Проигрывает в борьбе со временем и крупная скульптура: кто знает сейчас, как выглядела голова Ники Самофракийской?
А небольшое каменное украшение невозможно переплавить или сжечь. Разве что оно может расколоться или попасть в полосу прибоя, который обточит его как гальку. Но даже расколотое или обточенное водой произведение способно сохранить в своей форме сюжет, базовый намек на идею мастера. Из наследия тысячелетних цивилизаций наиболее сохранны произведения мелкой каменной пластики — печати, фигурки, рельефы. Камень — это своего рода выбор в пользу вечности.
Древнеегипетская инталия. Фото: stone-grand.ru
— Какие материалы вы используете? Какие любите больше прочих?
— Работаю я с любыми минералами и камнями, но любимые есть. Для круглой скульптуры я люблю брать разные кварцы. Кварц — очень оптический материал. Конечный результат бывает непредсказуем. При очередном этапе обработки могут выявиться пузырьки, «вихри» «веточки» или другие особенности формирования кристалла. Они решительно влияют на итоговое изображение: может проявиться что угодно, от эффекта идущего снега до нового рисунка внутри первоначального рисунка.
Для камей и инталий самый благодарный материал с массой эффектов — разнообразные халцедоны. Сердолик, агат, сапфирин — это все вариации окрасок халцедона. Полосатые халцедоны — агаты — популярный материал для камей. Один из самых знакомых всем типов полосатого агата — красно-белый сардоникс.
Известная многим камея Гонзага выполнена как раз из многослойного агата.
— Работаю я с любыми минералами и камнями, но любимые есть. Для круглой скульптуры я люблю брать разные кварцы. Кварц — очень оптический материал. Конечный результат бывает непредсказуем. При очередном этапе обработки могут выявиться пузырьки, «вихри» «веточки» или другие особенности формирования кристалла. Они решительно влияют на итоговое изображение: может проявиться что угодно, от эффекта идущего снега до нового рисунка внутри первоначального рисунка.
Для камей и инталий самый благодарный материал с массой эффектов — разнообразные халцедоны. Сердолик, агат, сапфирин — это все вариации окрасок халцедона. Полосатые халцедоны — агаты — популярный материал для камей. Один из самых знакомых всем типов полосатого агата — красно-белый сардоникс.
Известная многим камея Гонзага выполнена как раз из многослойного агата.
Камея Гонзага, III век до нашей эры. Государственный Эрмитаж. Фото: www.arch-mar.ru
Если камнерез задумывает цветную камею с деталями конкретных цветов — ему предстоит ежесекундная игра в «угадайку». Ведь материал непрозрачный и невозможно предусмотреть в точности, насколько вглубь продолжится слой необходимого цвета, хватит ли нужного слоя на фигуру, на фон. Камень диктует свои правила.
Аметистовый ангел в кресте из желтого и белого золота. Глиптика Юлии Михайловой. Ювелир Евгений Морозов. Фото из личного архива
— Способна ли каменная пластика передавать эмоции?
— Безусловно. Порой она выразительнее золота и серебра. Драгоценные металлы обладают определенной коннотацией, они сразу задают тон: ценность, редкость, избранность. Камень не так зависит от коннотаций: он напрямую воздействует на наши эмоции формой и цветом.
Плавность, резкость, прозрачность или непрозрачность, фактура, оттенки в камне — всё это эмоционально насыщено и считывается зрителем напрямую.
Да и вся современная ювелирка — она в целом больше про эмоции. Переданные через цвет, форму, размер, контраст, иногда через буквальное воспроизведение мемов и популярных символов.
— Безусловно. Порой она выразительнее золота и серебра. Драгоценные металлы обладают определенной коннотацией, они сразу задают тон: ценность, редкость, избранность. Камень не так зависит от коннотаций: он напрямую воздействует на наши эмоции формой и цветом.
Плавность, резкость, прозрачность или непрозрачность, фактура, оттенки в камне — всё это эмоционально насыщено и считывается зрителем напрямую.
Да и вся современная ювелирка — она в целом больше про эмоции. Переданные через цвет, форму, размер, контраст, иногда через буквальное воспроизведение мемов и популярных символов.
Перстень с изображением тайменя. Глиптика Юлии Михайловой, кольцо и ювелирное обрамление – Евгений Морозов
— Какие ценности Вашей семьи отразились в Ваших работах?
— Наверное, в первую очередь — естественно-научный взгляд на мир. И вневременная ценность зоркого наблюдения за природой. Моя мать — биолог, она приучила меня с детства анализировать природные формы: их пропорции, органичность и функциональность. Мои работы требуют наблюдательности и понимания природных процессов и форм.
В итоге я ставлю во главу угла функциональную, жизнеспособную красоту. Когда красивый элемент, изгиб, выступ живого организма выполняет некую важную роль. Когда красивая вещь встроена в жизнь и ею можно пользоваться.
— Как формировался ваш авторский стиль?
— Стиль складывался под влиянием любви к археологии, геологии к наскальным рисункам. Рисунки с острова Сулавеси, пещеры Альтамира и Ласко, карельские и амурские петроглифы, сибирские наскальные рисунки — мой избранный ориентир. По другую сторону спектра — античная каменная пластика, греческое Причерноморье, отчасти итальянское барокко и ранний Ренессанс.
— Как изделия могут отражать дух времени?
— Во-первых, всегда есть характерный почерк. Если даже изделие имитирует образцы из прошедших эпох, — имитация будет отражать то, как мы воспринимаем образец из своего времени.
Во-вторых, дух времени спрятан в форм-факторе. Нет неузнаваемого золота или серебра, если они в принципе прошли обработку человеческими руками: даже обычный слиток в разные века будет какой-то определенной формы.
Наконец, цивилизация на новом витке предлагает какой-то свой материал. Показательный пример: так называемый «детройтский агат» или «фордит». Это даже не камень, а застывшие наслоения автомобильной краски, сохранившиеся там, где стояли первые автомобильные заводы Генри Форда. Его обрабатывают и делают ювелирные украшения с прихотливыми цветовыми переходами.
Фордит — знаковый материал, примета эпохи. Одних он раздражает своим «техногенным» происхождением, других им же и очаровывает. При желании фордит можно имитировать, но зачем, ведь у него совершенно определенная историческая принадлежность.
— Наверное, в первую очередь — естественно-научный взгляд на мир. И вневременная ценность зоркого наблюдения за природой. Моя мать — биолог, она приучила меня с детства анализировать природные формы: их пропорции, органичность и функциональность. Мои работы требуют наблюдательности и понимания природных процессов и форм.
В итоге я ставлю во главу угла функциональную, жизнеспособную красоту. Когда красивый элемент, изгиб, выступ живого организма выполняет некую важную роль. Когда красивая вещь встроена в жизнь и ею можно пользоваться.
— Как формировался ваш авторский стиль?
— Стиль складывался под влиянием любви к археологии, геологии к наскальным рисункам. Рисунки с острова Сулавеси, пещеры Альтамира и Ласко, карельские и амурские петроглифы, сибирские наскальные рисунки — мой избранный ориентир. По другую сторону спектра — античная каменная пластика, греческое Причерноморье, отчасти итальянское барокко и ранний Ренессанс.
— Как изделия могут отражать дух времени?
— Во-первых, всегда есть характерный почерк. Если даже изделие имитирует образцы из прошедших эпох, — имитация будет отражать то, как мы воспринимаем образец из своего времени.
Во-вторых, дух времени спрятан в форм-факторе. Нет неузнаваемого золота или серебра, если они в принципе прошли обработку человеческими руками: даже обычный слиток в разные века будет какой-то определенной формы.
Наконец, цивилизация на новом витке предлагает какой-то свой материал. Показательный пример: так называемый «детройтский агат» или «фордит». Это даже не камень, а застывшие наслоения автомобильной краски, сохранившиеся там, где стояли первые автомобильные заводы Генри Форда. Его обрабатывают и делают ювелирные украшения с прихотливыми цветовыми переходами.
Фордит — знаковый материал, примета эпохи. Одних он раздражает своим «техногенным» происхождением, других им же и очаровывает. При желании фордит можно имитировать, но зачем, ведь у него совершенно определенная историческая принадлежность.
Фордит. Фото: russianjeweller.ru
— Где вы берете вдохновение?
— В природной функциональности. Я уже упоминала о биологических пропорциях и формах, о том, как они соответствуют природной жизнеспособности.
Взять те же наскальные рисунки — животные, изображенные пещерными людьми, исключительно витальные. Меня воодушевляет то, как всякая деталь живого организма вписана в функционал. Это я и стремлюсь отобразить в камне.
— В природной функциональности. Я уже упоминала о биологических пропорциях и формах, о том, как они соответствуют природной жизнеспособности.
Взять те же наскальные рисунки — животные, изображенные пещерными людьми, исключительно витальные. Меня воодушевляет то, как всякая деталь живого организма вписана в функционал. Это я и стремлюсь отобразить в камне.
Процесс вытачивания фигурки из сердолика. 1. Набросок в камне и пластилиновые модели. 2. Отшлифованный промежуточный результат. 3. Готовая композиция. Работа Юлии Михайловой. Фото из личного архива
— Ваши рабочие инструменты, основные слагаемые рабочего места — это...?
— Так называемая универсальная бабка для обточки камня. Продуманная система подачи воды и водооттока: без этого работа с настолько твердым материалом невыполнима физически. После обточки в дело идут бормашинки, сверла с различными напылениями. Мой опыт позволяет мне спаять под свою задачу почти любой инструмент.
— Так называемая универсальная бабка для обточки камня. Продуманная система подачи воды и водооттока: без этого работа с настолько твердым материалом невыполнима физически. После обточки в дело идут бормашинки, сверла с различными напылениями. Мой опыт позволяет мне спаять под свою задачу почти любой инструмент.
Юлия Михайлова в своей мастерской. Фото из личного архива
— Наш проект посвящен ювелирному искусству. Вы словно бы игрок из «другого угла ринга»: работаете не с драгметаллами как таковыми, но непосредственно в связке с ними, ювелиры – ваши соавторы и коллеги. Расскажите об особенностях сочетания металла и камня?
— Наиболее ожидаемое и понятное в работе ювелира с камнем – это оправа в металл кабошонов (драгоценные и полудрагоценные камни, обработанные в специальной технике) и граненых самоцветов. Камни классических огранок мы встречаем в кольцах, браслетах, серьгах. Здесь за ювелиром главное слово, он – художник и инженер, он продумывает и реализует композицию. Камни отданы в его распоряжение, они расставляются на выбранных ювелиром ключевых точках и подчиняются его замыслу.
Оправу для инталии или камеи диктует уже не ювелир, а сам камень. Металлу на фоне камеи лучше уходить в тень, брать на себя роль второго плана, но линии оправы должны остаться выраженными, сильными. В таких произведениях обычно только одна доминанта, а от оправы ожидается красивый сильный минимализм. Подобная способность к решению одной совместной задачи с акцентом на гемме (драгоценный или полудрагоценный камень с вырезанным или выступающим изображением) требует слаженной работы и умения нескольких разных человек одинаково ясно представлять себе искомый результат.
— Наиболее ожидаемое и понятное в работе ювелира с камнем – это оправа в металл кабошонов (драгоценные и полудрагоценные камни, обработанные в специальной технике) и граненых самоцветов. Камни классических огранок мы встречаем в кольцах, браслетах, серьгах. Здесь за ювелиром главное слово, он – художник и инженер, он продумывает и реализует композицию. Камни отданы в его распоряжение, они расставляются на выбранных ювелиром ключевых точках и подчиняются его замыслу.
Оправу для инталии или камеи диктует уже не ювелир, а сам камень. Металлу на фоне камеи лучше уходить в тень, брать на себя роль второго плана, но линии оправы должны остаться выраженными, сильными. В таких произведениях обычно только одна доминанта, а от оправы ожидается красивый сильный минимализм. Подобная способность к решению одной совместной задачи с акцентом на гемме (драгоценный или полудрагоценный камень с вырезанным или выступающим изображением) требует слаженной работы и умения нескольких разных человек одинаково ясно представлять себе искомый результат.
Шкатулка, фрагмент с крабом. Гелиодор, обсидиан. Глиптика Александра Левенталя и Юлии Михайловой. Фото из личного архива
— Как стать ювелиром, или, как в вашем случае, камнерезом? Что бы вы посоветовали желающим освоить ваше мастерство?
— Думаю, есть два основополагающих фактора. Верный беглый рисунок с метко схваченными пропорциями, уверенная рука рисовальщика. И большая-большая насмотренность. Это не просто желательно, это необходимо. Имейте в своей голове целую мысленную картотеку форм, стилей, произведений разных веков. Продуктивнее изучать не репродукции, а оригиналы произведений. Это касается даже живописи: смотрите внимательно, как ложится мазок, как скомпонованы цвета и формы.
— Думаю, есть два основополагающих фактора. Верный беглый рисунок с метко схваченными пропорциями, уверенная рука рисовальщика. И большая-большая насмотренность. Это не просто желательно, это необходимо. Имейте в своей голове целую мысленную картотеку форм, стилей, произведений разных веков. Продуктивнее изучать не репродукции, а оригиналы произведений. Это касается даже живописи: смотрите внимательно, как ложится мазок, как скомпонованы цвета и формы.
Инталия «Поедатели облаков» в разном освещении и под разным углом обзора. Голубой халцедон. Работа Юлии Михайловой. Фото из личного архива.
В заключение приглашаем наших читателей ознакомиться с фильмом о глиптике, снятом в Санкт-Петербургском Государственном Эрмитаже «Глиптика. Прошлое и настоящее».
Беседовала Ольга Батыршина